Письма тани савичевой читать. Таня Савичева: биография, блокадный дневник и интересные факты. Дневник Тани Савичевой

05.11.2020

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Блокадный дневник Тани Савичевой

А маленькая записная книжка - обтянутый шёлком, блокнотик, ставший блокадным дневником Тани - это крик души о помощи, о том, что ничего нет на свете страшнее войны. По силе эмоционального воздействия этот документ не оставляет равнодушным никого. Записная книжка

Тане - было одиннадцать лет, а если точнее - одиннадцать с половиной. Она родилась 23 января 1930 года. В конце мая 1941 года она закончила третий класс школы № 35 на Съездовской линии Васильевского острова и должна была в сентябре пойти в четвёртый. Она была дочерью пекаря и белошвейки, младшей в семье, всеми любимой. Большие серые глаза под русой челкой, кофточка-матроска, чистый, звонкий «ангельский» голос, обещавший певческое будущее. Таня Савичева

Жене - самой старшей сестре Тани - 32 года (родилась в 1909 году). После замужества она переселилась с Васильевского острова на Моховую улицу и, несмотря на развод с мужем, продолжала жить там. Она работала вместе с сестрой Ниной на Невском машиностроительном заводе имени Ленина (Женя - в архиве, а Нина - в конструкторском бюро), сдавала кровь для спасения раненных на фронте бойцов. Но здоровья уже не хватало. Старшая сестра Женя

И в маленьком блокноте, ставшим впоследствии блокадным дневником, в алфавитном порядке на букву "Ж" появилась первая трагическая запись, сделанная рукой Тани: "Женя умерла 28 дек в 12.30 час утра 1941 г". Запись на букву «Ж»

Бабушка Евдокия Бабушке - Евдокии Григорьевне Фёдоровой (в девичестве - Арсеньевой) в 1941 году 22 июня, в день начала войны, исполнилось 74 года. Блокадная голодная смерть одолела её в самые студёные, морозные январские дни.

Запись на букву «Б» В блокнотике на странице с буквой "Б" Таня пишет: "Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г"

Брату Леониду (Лёке) было 24 года (родился в 1917 году). Он работал строгальщиком на Судомеханическом (Адмиралтейском) заводе. В первые же дни войны с друзьями помчался в военкомат, но в армию не взяли из-за зрения - был очень близорук. Его оставили на заводе - нужно выполнять срочные военные заказы, необходимы специалисты. Неделями жил там, работая днём и ночью. Брат Леонид (Лёка) Родных навещать приходилось редко, хотя завод недалеко от дома - на противоположном берегу Невы, за мостом Лейтенанта Шмидта. Здесь же, в заводском стационаре, он и умер от дистрофии.

На букву "Л" Таня записывает: "Лека умер 17 марта в 5 часутр в 1942 г", соединив два слова в одно. Прячет его в, украшенную палехской росписью, шкатулку, в которой хранятся семейные реликвии - мамина фата и венчальные свечи. Вместе с ними лежат Свидетельства о смерти папы, Жени, бабушки, а теперь и Лёки. Запись на букву «Л»

Но голод продолжает своё подлое дело: алиментарная дистрофия, цинга, кишечные заболевания, туберкулёз уносят жизни тысяч ленинградцев. И к Савичевым вновь врывается горе. В записной книжке на букву "В" появляются сбивчивые строчки: "Дядя Вася умер в 13 апр 2 ч ночь 1942 г". Запись на букву «В»

А почти через месяц: "Дядя Леша 10 мая в 4 ч дня 1942 г". На букву "Л" страничка в блокноте уже занята, и приходится писать слева на развороте. Но то ли сил не хватило, то ли горе переполнило душу исстрадавшегося ребёнка - на этой странице слово "умер" Таня пропустила. Запись на букву «Л»

Маме - Марии Игнатьевне Савичевой в 1941 году исполнилось 52 года. Всё хозяйство после смерти мужа, большая семья (пятеро детей) - на её плечах. Она работала мастером-надомником на швейной фабрике, была одной из лучших вышивальщиц, обладала прекрасным голосом и музыкальным слухом. А в войну Мария Игнатьевна шьёт для "окопников" рукавицы, обмундирование для фронтовиков. Выходит на дежурство вместе с добровольцами местной противовоздушной обороны. Мама

Мама - весёлый, добрый и гостеприимный человек. Сильный и выносливый. Всё всегда у неё ладится, всё получается. И вот теперь её нет. Как трудно, как страшно писать слово "умерла" - "Мама в 13 мая в 7.30 час утра 1942 г". Запись на букву «М»

Мамы не стало, всё рухнуло. Горе сковало тело, не хотелось шевелиться, двигаться. "Савичевы умерли", "Умерли все", "Осталась одна Таня". Карандаш царапает - уже весь исписан. Пальцы не слушаются, будто деревянные, но чётко подводят итог. Каждую запись Таня словно чеканит на отдельных листочках с соответствующей буквой - "М", "С", "У", "О". «Осталась одна Таня»

Накануне войны Михаилу Савичеву было уже 20 лет (родился в 1921 году). Он получил на заводе отпуск и уехал в деревню Дворищи, раскинувшуюся у Бельского озера вблизи древнего города Гдова. Когда-то там жили бабушка с дедушкой. Миша ушёл к партизанам в лес. В январе 1944 года в одном из боёв был тяжело ранен и отправлен на лечение в Ленинград, освобождённый уже от гитлеровской блокады. А через полгода он вышел из госпиталя инвалидом, на костылях., вернулся в Ленинград блокада уже была снята. Брат Миша

Нине Савичевой летом 1941года - 22 с половиной. Родилась она 23 ноября 1918 года, но считает своим днём рождения - 6 декабря по новому стилю. Вместе с заводскими сослуживцами Нина рыла окопы, дежурила на вышке поста воздушного наблюдения. В начале марта 1942 года по льду Ладожского озера с заводом её эвакуировали на Большую землю. И только в 1945 году она смогла вернуться в Ленинград. Сестра Нина

Оставшись одна, еле передвигая ноги, она отправилась к бабушкиной племяннице - тёте Дусе. Путь предстоял совсем неблизкий, в Смольнинский район. Дистрофия прогрессировала, необходимо было срочно помещать Таню в стационар. Ну а как же Таня? И в начале июля 1942 года тётя Дуся, сложив с себя опекунство, определяет её в детский дом № 48 Смольнинского района.

Таня была настолько слаба, что её пришлось направить в Понетаевский дом инвалидов, хотя и там ей не стало лучше. По состоянию здоровья она была самым тяжёлым больным. Таню перевели в Шатковскую районную больницу, но прогрессирующие дистрофия, цинга, нервное потрясение, да ещё костный туберкулёз, которым она переболела в раннем детстве, сделали своё дело.. Из всех детей, эвакуированных из Ленинграда в Горьковскую область, не удалось спасти только Таню Савичеву. Она умерла в возрасте 14 с половиной лет с диагнозом - туберкулёз кишок.

Много лет спустя, в 70-х годах, больничный архив, "Книгу учёта детей-инвалидов", "Личное дело № 293 обеспечиваемого инвалида Савичевой Татьяны Николаевны" разыскали пионеры - "красные следопыты" Краноборской и Шатковских школ. Могила Тани Савичевой Нашли Анну Михайловну Журкину, которая в ту пору работала в больнице санитаркой. Она-то и показала могилу Тани (запомнила это место, поскольку хоронила её сама вместе с конюхом, работавшим тогда при больнице).

В 1982 году на могиле был сооружён гранитный памятник с бронзовым барельефом Тани. Позже рядом с кладбищем оформили площадь. А неподалёку одну из улиц назвали именем Тани Савичевой.

Летом 1944 года Нине удалось попасть в Ленинград. Её командировали в родной город из освобождённого уже Гдовского района, где она работала в одном из колхозов. Сразу же помчалась на Васильевский остров, но в их квартире - чужие люди. Поехала к тёте Дусе и от неё узнала, что Таня эвакуирована с детским домом, а куда - она не знает. Совершенно случайно Нина увидела у тёти Дуси знакомую палехскую шкатулку. Обнаружив в ней свою записную книжку, забрала её, не подозревая, что в этом блокноте - скорбная летопись, блокадная хроника смерти самых близких, самых дорогих ей людей. Что сталось с ней и её блокадным дневником?

Подлинный документ, блокадный дневник, до сегодняшнего дня хранится в Государственном Музее истории Санкт-Петербурга А фотокопия - в экспозиции Пискаревского мемориального кладбища.

В 1968 году дневник Тани Савичевой увековечен в камне на третьем километре Дороги Жизни, является составной частью мемориального комплекса "Цветок Жизни« на Поклонной горе, посвящён всем детям, погибшим в блокадном кольце. Именем Тане Савичевой в 1971 году названа одна из малых планет Солнечной системы, № 2127. «Цветок жизни»

1. Дневник Тани Савичевой был представлен в качестве обвинительного документа на Нюрнбергском процессе против фашистских преступников. 2. О том, что Таня, оказывается, не умерла, а живёт в Колпино, очень бедствует и никому нет до неё никакого дела Мифы о Тане Савичевой

Нина Николаевна Савичева сейчас живёт в своём родном городе. Ещё тогда, в 1945 году, поступила на работу в Институт " Теплоэлектропроект " и, будучи инженером-проектировщиком, более 30 лет проектировала для Ленинграда и области, Прибалтики и других бывших республик СССР теплоэлектростанции. Она давно уже на пенсии. Стали взрослыми внуки Нины Николаевны и Михаила Николаевича, подрастают правнуки. Савичевы не умерли, они живы! А в Сланцах живет теперь уже большая семья Савичевых. Михаил Николаевич-брат Тани. По профессии связист. Умер в 1988 году. Сын его Владислав окончил Горный институт, работает на шахте “Ленинградская”. А внучка Оксана Савичева даже чем-то похожа на Таню, фотография которой стоит у нее на письменном столе. Но, как и прежде, все Савичевы необычайно дружны, заботливо относятся друг к другу.

Предварительный просмотр:

Слайд 1.

Невиданные трудности и страдания пришлось пережить Ленинграду, его жителям и защитникам в блокадную зиму 1941-1942 года. Город был лишен запасов продовольствия и топлива, вышли из строя водопровод и канализация. Осенью 1941 года нормы продовольствия снижались. В ноябре рабочие получали по 250 грамм хлеба в день, все остальные по – 125 грамм. К началу осады из Ленинграда вывезли только небольшую часть жителей (менее 500 тыс. человек). Около 3 млн. человек не успели уехать. Не было электричества, и почти весь город погрузился во тьму. Дома не отапливались. Воду приходилось брать из прорубей. Осажденный Ленинград оказался почти без запасов продовольствия

Надвигался голод! Развивалась своеобразная ленинградская кулинария: люди научились делать пышки из горчицы, суп из дрожжей, котлеты из хрена, кисель из столярного клея. Хлеб – это совсем маленький кусочек… тяжелый, липкий, сырой. Хлеб содержал всякую дрянь и лишь немного муки. Почти все ленинградцы стали дистрофиками. Одни распухли и блестели, как будто покрытые лаком. Это первая степень дистрофии. Другие – высохли – вторая степень. В конце декабря хлебная пайка стала почти вдвое тяжелее – к этому времени значительная часть населения погибла. Многие от слабости падали и умирали прямо на улицах. Весной 1942 года при таянии снега на улицах и площадях нашли около 13 тысяч трупов.

В осажденном городе осталось более 400 тыс. детей.

Смотреть на голодающих детей было тяжело. Дети ждали хлеба. А где его взять? Матери отдавали все, что имели, только бы обменять свои вещи на хлебные карточки. Родители, лишая себя куска хлеба, поддерживали слабые детские силенки. Во время блокады работало 100 школ и в них занималось около 100 тыс. ребят. Чтобы не заморозить детей, женщины топили печки мебелью. Ведро воды, равно как и полено, становилось проблемой часто сложной, а иногда неразрешимой.

Слайд 3

В тот год, когда гитлеровские войска вторглись в пределы нашей страны и началась Великая Отечественная война, самому младшему ребёнку в семье Савичевых - Тане - было одиннадцать лет, а если точнее - одиннадцать с половиной. Семья Савичевых была далеко не пролетарской. Николай Родионович, отец Тани, занимался коммерцией и нажил немалое состояние. Имел свою булочную. Еще Николай Савичев владел кинотеатром «Совет». После того как нэп свернули, его вместе со всей семьей и вовсе выслали из Ленинграда. Некоторое время спустя Савичевы смогли вернуться в наш город, однако в ссылке Николай Родионович серьезно заболел. В 1936 году он умер в возрасте 52 лет. В большой семьи Савичевых - было восемь детей.

Лето 41-го Саничевы планировали провести в деревне под Гдовон. Утро 22 июня перемешало все планы, Эвакуироваться из Ленинграда они не захотели. Решили до конца держаться все вместе.

Таня родилась 23 января 1930 года. В конце мая 1941 года она закончила третий класс школы № 35 на Съездовской линии Васильевского острова и должна была в сентябре пойти в четвёртый. Оставшись в городе, каждый из Савичевых, как мог, помогал фронту.

Слайд 4

Жене - самой старшей сестре - 32 года (родилась в 1909 году). После замужества она переселилась с Васильевского острова (Савичевы жили на 2-й линии в доме № 13/6, кв.1) на Моховую улицу (дом 20, кв.11) и, несмотря на развод с мужем, продолжала жить там. Она работала вместе с сестрой Ниной на Невском машиностроительном заводе имени Ленина (Женя - в архиве, а Нина - в конструкторском бюро), сдавала кровь для спасения раненных на фронте бойцов.

Зима в 1941-м началась рано. Она стала суровым испытанием для жителей блокадного Ленинграда: в домах не было электричества, замёрз водопровод, не работало центральное отопление, бездействовал городской транспорт. По заваленным снегом улицам прекратили движение трамваи и троллейбусы, а до завода почти семь километров. Идти приходится пешком. Каждый день. Правда, иногда Женя оставалась на заводе, чтобы сохранить силы, отработать две смены. Но здоровья уже не хватало.

В конце декабря Женя на завод не пришла. Обеспокоенная её отсутствием, Нина помчалась на Моховую навестить сестру, но помочь ей уже ничем не смогла.

Слайд 5

У Тани был когда-то настоящий дневник. Толстая общая тетрадь в клеенчатой обложке, куда она записывала самое важное, что происходило в се жизни. Она сожгла дневник, когда нечем стало топить печку. “Сжечь блокнотик, видимо, не смогла, - ведь это была память о сестре”.

И в маленьком блокноте, ставшим блокадным дневником, в алфавитном порядке на букву "Ж" появилась первая трагическая запись, сделанная рукой Тани: "Женя умерла 28 дек в 12.30 час утра 1941 г".

На саночках родные отвезли её на Смоленское кладбище и похоронили на участке, расположенном на острове Декабристов.

Соседи сварили кота. И мама сказала строго: «Мы нашего Барсика резать не будем». Через неделю кот пропал: его съел кто-то другой…
Суп из обоев, компот из засушенных от моли апельсиновых корок, студень из кожаных колодок. Блокадное меню. Таня, спрятав в варежку хлебные карточки, стояла в бесконечной очереди в булочную на Васильевском острове, когда-то принадлежавшую отцу. Ей полагалось 125 грамм.

Слайд 6

Бабушке - Евдокии Григорьевне Фёдоровой (в девичестве - Арсеньевой) в 1941 году 22 июня, в день начала войны, исполнилось 74 года. Блокадная голодная смерть одолела её в самые студёные, морозные январские дни. - Бабушка ослабела в январе и попросила не хоронить её сразу, а оставить в холодной комнате и получать хлеб по её карточке. «Вы не бойтесь, я тихонечко полежу».

Слайд 7

Третья степень алиментарной дистрофии - это медленное умирание или срочная госпитализация. Но бабушка от больницы отказалась и смерть не заставила себя долго ждать. В блокнотике на странице с буквой "Б" Таня пишет: "Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г", хотя в Свидетельстве о смерти, выданном в райсобесе Марии Игнатьевне - Таниной маме, стоит другое число - 1 февраля. Так было нужно, ведь бабушкину карточку можно было использовать до конца месяца. Так делали многие. Это на какое-то время поддерживало остававшихся ещё в живых, продлевало им жизнь.

Свидетельство о смерти выдавали только в том случае, когда вместе с другими документами умерших сдавали их продовольственные карточки. Чтобы исключить незаконное пользование этими карточками, впоследствии введена была в середине каждого месяца перерегистрация.

Слайд 8

Брату Леониду (Лёке) было 24 года (родился в 1917 году). Он работал строгальщиком на Судомеханическом (Адмиралтейском) заводе. В первые же дни войны с друзьями помчался в военкомат, но в армию не взяли из-за зрения - был очень близорук. Его оставили на заводе - нужно выполнять срочные военные заказы, необходимы специалисты. Неделями жил там, работая днём и ночью. Родных навещать приходилось редко, хотя завод недалеко от дома - на противоположном берегу Невы, за мостом Лейтенанта Шмидта. Здесь же, в заводском стационаре, он и умер от дистрофии.

Слайд 9

Как страшно, как не хочется делать скорбные записи, но приходится вновь доставать блокнот и продолжать блокадную хронику. На букву "Л" Таня записывает: "Лека умер 17 марта в 5 часутр в 1942 г", соединив два слова в одно. Прячет его в, украшенную палехской росписью, шкатулку, в которой хранятся семейные реликвии - мамина фата и венчальные свечи. Вместе с ними лежат Свидетельства о смерти папы, Жени, бабушки, а теперь и Лёки.

Казалось - наступила весна, станет легче. Её ждали с надеждой и тревогой. С декабря несколько раз уже прибавлялась норма выдачи хлеба, город очищен от грязи и накопившегося зимой мусора, заработали бани, по улицам загрохотали трамваи, разрешено создавать огороды и выращивать овощи.

Слайд 10

Слайд 11

Слайд 12

Маме - Марии Игнатьевне Савичевой (в девичестве - Фёдоровой) в 1941 году исполнилось 52 года (родилась в 1889 году). Всё хозяйство, большая семья (пятеро детей) - на её плечах. Она работала мастером-надомником в швейной Артели имени 1 мая, была одной из лучших вышивальщиц, обладала прекрасным голосом и музыкальным слухом. Для своих детей и их друзей часто устраивала домашние концерты, струнные и фортепьянные. У Савичевых были пианино, гитара, банджо, мандолина и многие из домочадцев играли на этих инструментах. А теперь Мария Игнатьевна шьёт для "окопников" рукавицы, обмундирование для фронтовиков. Выходит на дежурство вместе с добровольцами местной противовоздушной обороны. Об эвакуации же и думать не хочется - нужно быть всем вместе. Так легче и спокойнее, хотя неизвестно, куда подевалась Нина? Она эвакуировалась с заводчанами, но уже давно нет от неё никаких вестей. И что с Мишей, где он? Поздней весной, когда остались только Таня и мама, девочка выменяла на рынке лук, чтобы накормить маму, погибающую от цинги. Но та не могла уже есть…,
Мама наказала Тане, чтобы, как останется одна, шла сначала к дворнику, потом - к дальней родственнице тёте Дусе. И после войны дочка дворника рассказывала мне, как к ним пришла Таня и её мама зашивала маму Тани в простыню…

Слайд 13

Слайд 14

Когда мама была рядом, казалось, что всё можно преодолеть, даже голод. С мамой верилось в победу, в скорое возвращение сестры Нины и брата Миши. Но мамы не стало, всё рухнуло. Горе сковало тело, не хотелось шевелиться, двигаться. "Савичевы умерли", "Умерли все", "Осталась одна Таня". Карандаш царапает - уже весь исписан. Пальцы не слушаются, будто деревянные, но чётко подводят итог. Каждую запись Таня словно чеканит на отдельных листочках с соответствующей буквой - "М", "С", "У", "О".

Слайд 15

Миша ушёл к партизанам в лес. В январе 1944 года в одном из боёв был тяжело ранен и отправлен на лечение в Ленинград, освобождённый уже от гитлеровской блокады. А через полгода он вышел из госпиталя инвалидом, на костылях. Уехал в Дворищи к тёте Капе, но в сентябре 1944 года, навсегда перебрался в шахтёрский город Сланцы Кингисеппского района, работал там на почте.

Слайд 16

Нине Савичевой летом 1941года - 22 с половиной. Родилась она 23 ноября 1918 года, но считает своим днём рождения - 6 декабря по новому стилю. Вместе с заводскими сослуживцами Нина рыла окопы в Рыбацком, Колпино, в Шушарах; дежурила на вышке поста воздушного наблюдения, в штабе заводского МПВО. В начале марта 1942 года по льду Ладожского озера с заводом её эвакуировали на Большую землю. И только в 1945 году она смогла вернуться в Ленинград. Насовсем.

Слайд 17

Но вернёмся к Тане. Оставшись одна, еле передвигая ноги, она отправилась к бабушкиной племяннице - тёте Дусе. Путь предстоял совсем неблизкий, в Смольнинский район.

Евдокия Петровна Арсеньева жила в коммунальной квартире на Васильевском острове. С Васильевского острова тётя Дуся перевезла в свою комнату на хранение многие вещи Савичевых и взяла опекунство над Таней. Уходя на работу, отправляла её на воздух, на солнце, а комнату запирала на ключ. Нередко случалось, по возвращении заставала Таню, спящую прямо на лестнице.

Дистрофия прогрессировала, необходимо было срочно помещать Таню в стационар. И в начале июля 1942 года тётя Дуся, сложив с себя опекунство, определяет её в детский дом № 48 Смольнинского района, который готовился тогда к эвакуации в Горьковскую область.

Но Таня была настолько слаба, что её пришлось направить в Понетаевский дом инвалидов, хотя и там ей не стало лучше. По состоянию здоровья она была самым тяжёлым больным. Таню перевели в Шатковскую районную больницу, но прогрессирующие дистрофия, цинга, нервное потрясение, да ещё костный туберкулёз, которым она переболела в раннем детстве, сделали своё дело. Из всех детей, эвакуированных из Ленинграда в Горьковскую область, не удалось спасти только Таню Савичеву. Она умерла в возрасте 14 с половиной лет с диагнозом - туберкулёз кишок.

Слайд 18 по презентации.

Слайд 19

Оставшиеся в живых брат и сестра Тани наводили справки, пытаясь отыскать её след.

Много лет спустя, в 70-х годах, больничный архив, "Книгу учёта детей-инвалидов", "Личное дело № 293 обеспечиваемого инвалида Савичевой Татьяны Николаевны" разыскали пионеры - "красные следопыты" Краноборской и Шатковских школ. Нашли и Анну Михайловну Журкину, Анна Михайловна Журкина, бывшая санитарка Шатковской районной больницы, никуда из родного поселка не уезжала, так и жила себе там, где всю войну. Она и думать не думала, что хранит важную тайну, что ленинградская девочка, которая умерла на ее руках, стала всемирно известной. Анна Михайловна испытала радость и смущение, когда к ней пришли ребята.

Хорошо, что меня застали. Я да больничный конюх только и знали, где предана земле бедняжка, а конюха давно уже нет. Последняя я свидетельница.

Она повела красных следопытов на местное кладбище.

С конюхом вдвоем и схоронили. Вот здесь. Нет, не путаю. Она одна из всех ленинградских ребятишек померла в Шатках. Под этим бугорком и лежит она, Таня, Савичева по фамилии.

Слайд 20,21

В мае 1972 года в Шатках рядом с могилой Тани был сооружён памятник, запечатлевший в металле страницы её блокадного дневника на красной кирпичной стене, символически изображающей разрушенное здание. А через десять лет (в 1982 году) на самой могиле был сооружён гранитный памятник с бронзовым барельефом Тани. Позже рядом с кладбищем оформили площадь, на которой поставили памятник Матери-Родине, ставшим композиционным центром мемориального комплекса. А неподалёку одну из улиц назвали именем Тани Савичевой.

Слайд 22

Но что же сталось с блокадным дневником девочки? Справедливости ради надо отметить, что дневник Тани - не единственный документ подобного рода. В разных музеях Санкт-Петербурга хранятся блокадные летописи ленинградских ребятишек: школьные тетрадки, записные книжки, блокноты. Только именно этому дневнику суждено было стать всемирно известным.

На основании Распоряжения № 239-р Совета Министров РСФСР от 21 января 1953 года Исполком Ленгорсовета 18 февраля выносит Решение за номером 157-б: "Передать Государственному Музею истории города Ленинграда фонды, научно-вспомогательные материалы, научный архив и хозяйственное имущество ликвидированного Государственного Музея обороны Ленинграда...".

Таким образом, дневник Тани Савичевой вместе с многочисленными документами, в том числе и "Книгами учёта захоронений на Пискарёвском кладбище" - списками, которые составлялись в годы блокады и хранились в архиве Музея обороны Ленинграда, оказались в Музее истории города.

Подлинный документ, блокадный дневник, до сегодняшнего дня хранится в Государственном Музее истории Санкт-Петербурга.

Слайд 24 по презентации

Слайд 25

Удивляет только богатое воображение некоторых журналистов, создающих легенды, минуя достоверные источники информации, и упорное нежелание обращаться в архивы, библиотеки, к подлинным документам.

Необыкновенно живучим оказался миф, который с конца 50-х - начала 60-х годов повторяется на страницах разных изданий из года в год. Это миф о том, что дневник Тани Савичевой в качестве обвинительного документа был представлен на Нюрнбергский процесс. Глубочайшее заблуждение, основанием которого является элементарное незнание того, что в материалах Нюрнбергского процесса имеется подробный перечень представленных на суд документов. Международный военный трибунал проходил во Дворце юстиции города Нюрнберга с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года. Внимательно просмотрев сборники материалов многотомных изданий "Нюрнбергский процесс" - огромные фолианты издательства "Юридическая литература", можно познакомиться со всеми документами, доказывающими преступления нацистов, с допросами свидетелей и их показаниями, с материалами обвинения и убедиться, что дневника Тани Савичевой на процессе не было.

По газетным публикациям, казалось бы, всё уже сказано о Тане Савичевой, всё известно, пусть даже с какими-то неточностями - о её дневнике и её родных, куда эвакуирована и где похоронена. Оказывается, ничего подобного.

Из статьи небольшой газетки вдруг узнаю, о том, что Таня, оказывается, не умерла, а живёт в Колпино, очень бедствует и никому нет до неё никакого дела. Что за нелепость! Откуда такая информация, а главное - зачем?

Слайд 25

Но не все Савичевы умерли. Наперекор смерти продолжается жизнь этой семьи.

В Сланцах живет теперь уже большая семья Савичевых. Михаил Николаевич-брат Тани. По профессии связист. Умер в 1988 году. Сын его Владислав окончил Горный институт, работает на шахте “Ленинградская”. А внучка Светлана Савичева похожа на Таню, фотография которой стоит у нее на письменном столе. Окончательно вернуться в Ленинград Нина Савичева смогла лишь в августе 1945 года. Добираться до родного города пришлось нелегально - спрятавшись в кузове грузовика с картошкой. Водитель, укрывший Нину в своей машине, кстати, вскоре стал ее мужем. Нина Николаевна смогла поселиться в шестиметровой комнатке в общежитии. Сейчас Нине Николаевне 88 лет. Несмотря на преклонный возраст, она прекрасно помнит братьев, навсегда оставшихся в блокадном городе, младшую сестру Таню и... свою записную книжку. Ведь именно на ее листках вела свой дневник Таня Савичева!

Несколько лет назад в Сланцы приехала с концертом Эдита Пьеха и исполнила “Балладу о Тане Савичевой”. Оксана поднялась на сцену с цветами и от имени всех Савичевых поблагодарила певицу. Эдита Станиславовна не смогла удержаться, чтобы не обнять девочку. Когда-то, во время ее гастролей в рабочем поселке Шатки, Пьехе показали скромную могилу Тани Савичевой. Певица задержалась в Шат-ках, в архивах бывшего детского дома нашла две короткие строчки о Тане-“Принята на довольствие”, “Снята с довольствия”, встретилась с санитаркой, на руках которой умерла девочка...

Есть в семье Савичевых традиция. Каждый год в январе, в день рождения Тани, собираются они за общим столом. Вспоминают войну, блокаду. И звучит в комнате песня, особенно дорогая для этой семьи.

Савичевы умерли.
Умерли все.
Осталась одна Таня.

Вот этот дневник, записанный в записной книжке старшей сестры.

К счастью для потомков, Таня ошиблась в двух предпоследних строчках. Савичевы умерли не все. Та самая старшая сестра выжила в эвакуации. Именно она обнаружит по возвращению из эвакуации в старом блокноте эти записи и передаст своему знакомому Льву Ракову, который поместил дневник в экспозиции выставки «Героическая оборона Ленинграда».

Есть распространенное мнение, что Танин дневник был представлен на Нюрнбергском процессе в качестве обвинительного документа против нацистских преступников. Но скорее всего, это просто красивая легенда. Все документы того процесса остались в Нюрнберге, их не возвращали «домой».

Как бы там ни было, о Тане в Советском Союзе узнали из этих строчек. Однако долгое время никто не знал о дальнейшей судьбе их автора. Выжившая сестра сначала надеялась, что она вернется в Ленинград, потом надежда пропала… А многие люди еще до середины 60-ых годов верили в то, что Таня живет где-то и продолжает вести свой дневник. Только в 1971 году стала известна точная дата ее смерти — 1 июля 1944 года. Место — поселок Шатки, Горьковская (ныне — Нижегородская) область.

Последняя строчка дневника действительно была правдой. Таня осталась. После смерти мамы она недолгое время жила у бабушкиной племянницы, а в конце 1942 года её эвакуировали из Ленинграда с детским домом. Когда жители поселка, куда привезли детей, подошли к вагону и стали звать ребят — никто не вышел. По одной простой причине: у них не было сил на движение.

Единственным ребенком из этого детского дома, которого не спасут, станет Таня. Она умрет от туберкулеза кишечника, который в 40-е годы для ребенка из блокадного Ленинграда был смертельным.

А через год после того, как станут известны подробности Таниной смерти, в поселке Шатки случайно окажется Эдита Пьеха. Положив цветы на могилу девочки, певица пообещает: «Я приеду к тебе с песней». И приедет. И впервые исполнит «Балладу о Тане Савичевой» именно рядом с ее могилой.

А памятник установят по проекту девятиклассника Дмитрия Курташкина из мордовского села Старого Иванцева: полуразрушенная стена дома, а на ней как заплатки — странички дневника.

Что мы знаем вообще о Тане Савичевой, кроме коротких и безжалостных девяти строк ее дневника? Не так уж и много.

Знаем о том, что ее отец во времена НЭПа имел два предприятия, за что его лишили прав, а заодно и его дети потеряли возможность получить высшее образование.

Знаем о том, что Таня была младшим, пятым ребенком в семье Николая Родионовича и Марии Игнатьевны. По воспоминаниям сестры, Нины Николаевны, она была в детстве «золотым ребенком», всё время была сосредоточена и внимательно слушала рассказы старших о жизни и работе.

Знаем о том, что Савичевы могли уехать из Ленинграда перед самой войной к родственникам Таниной мамы, в деревню, на лето. Так и собирались, только вот отметить день рождения бабушки, Евдокии, хотели в городе. А день рождения был 22 июня, после которого Савичевы решили оставаться и помогать Ленинграду выстоять.

Знаем о том, что эта самая бабушка в январе 1942 года откажется ложиться в больницу, объяснив свое решение тем, что ленинградские больницы переполнены. И почти сразу же умрет от истощения.

Знаем о том, что в том же январе 1942 года в городе были открыты столовые для школьников. Самой Тане удалось пообедать там всего три дня: до ее дня рождения, 23 января. Детям от 12 лет полагалась взрослая норма хлеба, не больше.

Знаем о том, что блокнот Нины, в котором она запишет эту страшную летопись, Таня взяла в новогоднюю ночь 1942 года. В блокадном Ленинграде люди отмечали праздники! Даже подарки получали. Сосед в тот год Тане подарил огромную книжку «Легенды и мифы древней Греции». Другие книги он сжег, чтобы обогреться, так что этот подарок никак нельзя считать дежурным.

Знаем о том, что… знаем еще что-то. Знаем, что писала она цветным карандашом, а не косметическим, как долгое время думала Нина Николаевна. Знаем, в какой школе она училась, за какой партой сидела. В советские годы учащиеся этого учебного заведения «награждались» правом сидеть за этой партой.

Мы не знаем главного… Точнее знаем факты, но не можем этого прочувствовать до конца. Как же люди там жили? Но у нас есть эти девять строчек, в которых нам попытались об этом рассказать. И наверно, это и есть самое главное, что нужно знать о Тане Савичевой. Те самые ее собственные девять строчек.

28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12 часов утра.
Бабушка умерла 25 января 1942-го, в 3 часа дня.
Лёка умер 17 марта в 5 часов утра.
Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи.
Дядя Лёша 10 мая в 4 часа дня.
Мама - 13 мая в 7:30 утра 1942 года.
Савичевы умерли.
Умерли все.
Осталась одна Таня.

Историю блокадного Ленинграда я узнала в детстве из телепередачи о Тане Савичевой. Помню, как рассказ о ее судьбе поразил меня. Девочка потеряла свою семью и осталась одна... Ее история - история тысяч детей блокадного города, трагедия ее семьи - трагедия тысяч семей.

Фото 1938 года. Тане Савичевой 8 лет (до начала войны 3 года).
Фотография в экспозиции Музея истории Ленинграда.

Таня Савичева известна благодаря своему дневнику, который вела в блокноте сестры. Девочка записывала на страницах дневника даты смерти своих родных. Эти записи стали одним из документов обвинения фашистов на Нюрнбергском процессе.
Дневник выставлен в Музее истории Ленинграда (особняк Руменцева на Английской набережной).
В канун Дня Победы я побывала в этом музее, экспонаты которого заставляют вас мысленно пережить ужасы блокады.
"Никто не забыт! Ничто не забыто!"

Дневник Тани Савичевой (в центре).
Вокруг выставлены копии страниц из дневника,
на каждой записаны дата и время смерти родного человека.

Таня - самый младший ребенок в семье. У нее было два брата - Миша и Лека; две сестры - Женя и Нина.
Мама - Мария Игнатьевна (урожденная Федорова), отец - Николай Радионович. Отец Тани в 1910 году открыл с братьями свою пекарню на Васильевском острове "Трудовая Артель братьев Савичевых".

В 30-е годы семейное предприятие было конфисковано "на правое дело партии", а семья выслана из Ленинграда на "101-й километр". Только через несколько лет Савичевы смогли вернуться в город, однако, оставаясь в статусе "лишенцев" они не могли получить высшее образование и вступить в комсомол. Отец тяжело заболел и умер в 1935 году (в возрасте 52 лет).

Дневник (записи 1941-1942 года). Тане всего 11-12 лет.

Когда началась война, Тане было 11 лет. Савичевы (мама, братья Лека и Миша, сестра Нина) жили в доме на Васильевском острове. Этажем выше в этом же доме жили братья отца: дядя Вася и дядя Лёша.
Старшая сестра Женя вышла замуж и жила отдельно.

Из рассказа сестры Нины: "Таня была золотая девочка. Любознательная, с легким, ровным характером. Очень хорошо умела слушать. Мы ей все рассказывали - о работе, о спорте, о друзьях"

Самый тяжелый период блокады пришелся на зиму 1941 года. Людей убивали голод и морозы.

Первой из семьи Савичевых умерла Женя (в возрасте 32 лет). На похоронах мама сказала печальную фразу, которая оказалась пророческой "Вот мы тебя хороним, Женечка. А кто и как нас хоронить будет?"
"Женя умерла 28 декабря в 12 час утра 1941 г." - запись в дневнике Тани, страничка на букву "Ж".

Общий вид на экспозицию. Фото Тани и ее дневник.

Бабушка Тани отказалась от госпитализации, зная о переполненности ленинградских больниц. "Я и в соседней комнате полежу" - сказала она. Бабушка умерла зимой 1942 года (в возрасте 72 лет).
Бабушка умерла 25 января в 3ч дня 1942 г. - запись в дневнике на букву "Б".

Танин брат Лёка работал на Адмиралтейском заводе. Часто приходилось работать без перерыва две смены подряд - сутки. В книге завода о нем записано: "Леонид Савичев работал очень старательно, ни разу не опоздал на смену, хотя был истощён. Но однажды он на завод не пришел. А через два дня в цех сообщили, что Савичев умер..." Он умер в возрасте 24 лет.
"Лёка умер 17 марта в 5 час утра" - записала Таня.

Дом, где жили Савичевы, на Второй линии Васильевского острова, 13/6

Дядя Вася (56 лет) и дядя Лёша (71 год) умерли весной 1942 года. Они пережили суровую зиму, но истощение повлекло смертельные болезни.
Дядя Вася умер 13 апреля в 2ч ночи.
Дядя Лёша 10 мая в 4ч дня.

Весной открылись школы, занятия в которых зимой были отменены. Но Таня к учебе не вернулась, ухаживала за больной мамой, которая умерла в мае 1942 года (в возрасте 53 лет).
Мама в 13 мая в 7.30 час утра 1942 г. - запись на листке с буквой "М".

Последняя запись (копия) "Осталась одна Таня". Страница с буквой "О"

Вера, подруга Тани, рассказывала "Таня постучала к нам утром. Сказала, что только что умерла её мама, и она осталась совсем одна. Просила помочь отвезти тело. Она плакала и выглядела совсем больной."

Мама Веры помогла с "похоронами", как она описала: "Таня пойти с нами не могла - была совсем слаба. Помню, тележка на брусчатке подпрыгивала, особенно когда шли по Малому проспекту. Завёрнутое в одеяло тело клонилось набок, и я его поддерживала. За мостом через Смоленку находился огромный ангар. Туда свозили трупы со всего Васильевского острова. Мы занесли туда тело и оставили. Помню, там была гора трупов. Когда туда вошли, раздался жуткий стон. Это из горла кого-то из мертвых выходил воздух… Мне стало очень страшно."

Мемориальная доска, к которой прикреплена каменная страница с надписью "осталась одна Таня".

Таня не знала, что сестра Нина и брат Миша живы.
Завод, где работала Нина, был срочно эвакуирован, написать родным Нина не могла, письма в блокадный Ленинград не ходили.
Мишу считали погибшим, когда узнали, что его отряд попал в окружение фашистов под Псковом.

Каменная страница "осталась одна Таня"

Таня была эвакуирована из Ленинграда в 1942 году в Нижегородскую область (поселок Шатки). За годы блокады она сильно ослабла, туберкулез оказался неизлечим.
Таня Савичева умерла через два года после эвакуации в 1944 году в возрасте 14 лет.

Санитарка Анна Журкина, ухаживавшая за Таней, вспоминала:
Я хорошо помню эту девочку. Худенькое личико, широко открытые глаза. День и ночь я не отходила от Танечки, но болезнь была неумолима, и она вырвала ее из моих рук. Я не могу без слез вспоминать это...

В музее истории Ленинграда создана эта печальная композиция. Фигура девочки у стеклянной замерзшей витрины магазина.

"Витрина магазина". Внизу "витрины" старые весы с куском хлеба. Светящиеся буквы - описание состава блокадного хлеба, из которого 5% - обойная пыль, 15% - целлюлоза. Добавки были одобрены официально, что дало дополнительно 50 тысяч тонн хлеба.

Норма выдачи хлеба ленинградцам (в граммах).

Комната времен блокадного Ленинграда. Так жила Савичева Таня и тысячи ленинградцев. Зимой печки топили книгами и мебелью.

Хочу добавить, что атмосфера в музее очень тяжелая. Поначалу мне показалось, что у меня возникла усталость из-за духоты. Служащая вдруг сама обратилась ко мне. Она сказала, что в музее душно, хотя окна открыты, просто ветра нет. Потом заметила, что гнетущее чувство вызывают сами предметы погибших людей. "Обстановка поминальная" - неожиданно сформулировала я ее мысль. Служащая согласилась. Вспомнила, как одна женщина, пережившая войну, привела внуков в музей, но сама не пошла. Сказала, что не сможет.
Действительно, экспонаты на какое-то время заставляют вас погрузиться в атмосферу блокады, и почувствовать боль умирающих.

В заключение стихи С. Смирнова о Тане Савичевой.

На берегу Невы,
В музейном зданье,
Хранится очень скромный дневничок.
Его писала
Савичева Таня.
Он каждого пришедшего влечет.

Пред ним стоят сельчане, горожане,
От старца -
До наивного мальца.
И письменная сущность содержанья
Ошеломляет
Души и сердца.

Это - всем живущим
в назиданье,
Чтобы каждый в суть явлений вник, -

Время
Возвышает
Образ Тани
И ее доподлинный дневник.
Над любыми в мире дневниками
Он восходит, как звезда, с руки.
И гласят о жизненном накале
Сорок две святых его строки.

В каждом слове - емкость телеграммы,
Глубь подтекста,
Ключ к людской судьбе,
Свет души, простой и многогранной,
И почти молчанье о себе...

Это смертный приговор убийцам
В тишине Нюрнбергского суда.
Это - боль, которая клубится.
Это - сердце, что летит сюда...

Время удлиняет расстоянья
Между всеми нами и тобой.
Встань пред миром,
Савичева Таня,
Со своей
Немыслимой судьбой!

Пусть из поколенья в поколенье
Эстафетно
Шествует она,
Пусть живет, не ведая старенья,
И гласит
Про наши времена!

Увидеть экспозицию дневника Тани Савичевой и другие экспонаты времен блокады можно в музее Истории Ленинграда (Особняк Руменцева, Английская набережная 44). Врослый билет 120 руб.

Таня Савичева

Эту девочку, которая не дожила и до 15 лет, всегда вспоминают в связи с блокадой Ленинграда. Она – символ тех страданий, которые перенесли все его жители. Её дневник, состоящий всего из девяти записей, передает весь ужас и чувство безнадежности, которые охватывали её душу, когда один за другим уходили все её близкие.

Таня Савичева родилась 25 января 1930 года в селе Дворищи под Гдовом, а выросла, как и её братья и сёстры, в Ленинграде. Таня была пятым и самым младшим ребёнком в семье - у неё было две сестры и два брата.

Летом 1941 года Савичевы собирались уехать из Ленинграда, но не успели, война застала их врасплох. Им ничего не оставалось кроме того, чтобы помогать по мере сил фронту и надеяться на окончание этого ужаса. Записная книжка досталась Тане в память о старшей сестре Нине, пропавшей без вести во время обстрела. В семье её все считали погибшей.

Тогда Таня и стала делать свои страшные записи.

«Савичевы умерли»

«Умерли все»

«Осталась одна Таня»

Таню нашли в её доме служащие санитарных команд, обходившие дома в поисках выживших. Её вывезли в поселок Шатки вместе со многими сиротами, такими как она, но спасти девочку уже не удалось.

Таня Савичева умерла 1 июля 1944 года, так и не дожив до Победы, так и не узнав, что её сестра Нина и брат Миша живы, что она не одна. Дневник Тани стал одним из доказательств обвинения на Нюрнбергском процессе, а сама она навсегда осталась в памяти тех, кто выжил в эти страшные годы.

***********************************

Татьяна Николаевна Савичева (23 января 1930, Дворищи, Лядский район,Ленинградская область - 1 июля 1944, Шатки, Горьковская область) -ленинградская школьница, которая с начала блокады Ленинграда начала вести дневник в записной книжке, оставшейся от её старшей сестры Нины. В этом дневнике девять страниц, на шести из которых даты смерти близких ей людей - матери, бабушки, сестры, брата и двух дядей. Почти вся семья Тани Савичевой погибла во время ленинградской блокады в период с декабря 1941 года по май 1942 года. Сама Таня была эвакуирована, но её здоровье было сильно подорвано и она тоже умерла. Блокаду пережили только её старшие сестра Нина и брат Михаил, благодаря которым дневник Тани стал одним из символов Великой Отечественной войны.

Таня родилась 23 января 1930 года в семье нэпмана Николая Родионовича Савичева (род. в 1884) и Марии Игнатьевны Фёдоровой (род. в 1889) в селе Дворищи под Гдовом у Чудского озера, но, как и её братья и сёстры, выросла вЛенинграде (из-за чего очень часто её местом рождения ошибочно указан Ленинград). Мария Савичева заранее решила, что не будет оставаться для родов в Ленинграде и, будучи на последнем месяце беременности, поехала в Дворище к её сестре Капитолине, чей муж был врачом и помог принять у Марии роды. Назад в Ленинград она вернулась, когда Тане уже было несколько месяцев. Известно три возможные даты рождения Тани: 25 января 1930 года - эта дата встречается во многих источниках и, вероятно, подогнана под Татьянин день; 23 февраля 1930 года - такая дата написана на мемориальной доске во дворе её дома; 23 января 1930 года - Лилия Маркова в своей статье «Блокадная хроника Тани Савичевой » утверждает, что именно эта дата является настоящей датой рождения Тани Савичевой.

Отцу Тани - Николаю Савичеву - принадлежала открытая им в 1910 году в годы НЭПа на 2-й линии Васильевского острова в доме № 13/6 «Трудовая Артель братьев Савичевых» с пекарней и булочной-кондитерской при ней, а также кинотеатр «Совет» на углу Суворовского проспекта и 6-й Советской улицы. В булочной работали сам Николай, Мария и три брата Николая - Дмитрий, Василий и Алексей.

Таня была пятым и самым младшим ребёнком Марии и Николая. У неё было две сестры - Евгения (родилась в 1909) и Нина (родилась 23 ноября 1918); и два брата - Леонид «Лёка» (родился в 1917) и Михаил (родился в 1921). Появление в их семье пятого ребёнка Нина Савичева спустя много лет вспоминала так:

Танюша была младшей. Вечерами мы собирались за большим обеденным столом. Мама ставила в центр корзинку, в которой спала Таня, а мы смотрели, боясь лишний раз вздохнуть и разбудить малышку.

В 30-е годы Николай Савичев, как нэпман, стал «лишенцем», а в 1935 году семья Савичевых была выслана НКВД из Ленинграда за 101-й километр в район Луги, но через какое-то время она смогла вернуться в город, однако Николай в ссылке заболел и умер от рака 5 марта 1936 года в возрасте 52 лет. Его похоронили на Смоленском православном кладбищенедалеко от часовни Ксении Блаженной, где ранее в 1916 были похоронены его сын и две дочери, умершие в младенческом возрасте от скарлатины.

Высшее образование Тане и её братьям и сёстрам, как детям «лишенца», получить было невозможно. Они также не имели права вступать в комсомол и учиться в вузах. К началу войны Нина и Женя работали вместе на Невском машиностроительном заводе имени Ленина (Женя - в архиве, а Нина - в конструкторском бюро), Леонид служил строгальщиком на Судомеханическом заводе, а Миша окончил фабрично-заводское училище и работал слесарем-сборщиком. Мария стала белошвейкой, работала мастером-надомником в швейной «Артели имени 1 Мая» и считалась там одной из лучших вышивальщиц. Леонид увлекался музыкой и вместе с друзьями создал самодеятельный струнный оркестр. Часто они проводили репетиции в его квартире - у Савичевых было много музыкальных инструментов: пианино, гитары, банджо, балалайка, мандолина. В свободное время Савичевы устраивали домашние концерты: Леонид с Михаилом играли, Мария с Таней пели, остальные держались припевкой.

В памяти Нины и Миши Таня осталась как очень застенчивая и не по-детски серьёзная:

Таня была золотая девочка. Любознательная, с легким, ровным характером. Очень хорошо умела слушать. Мы ей все рассказывали - о работе, о спорте, о друзьях.

Особенно хорошие отношения у Тани были с её дядей Василием. У него в квартире была небольшая библиотека, и вопросы о жизни Таня задавала именно ему. Вдвоём они часто гуляли вдоль Невы.

К началу войны Савичевы жили всё в том же доме № 13/6 на 2-й линии Васильевского острова. Таня вместе с матерью, Ниной, Леонидом, Мишей и бабушкой по материнской линии Евдокией Григорьевной Арсеньевой (родилась 22 июня 1867) жили на первом этаже в квартире № 1. Женя к тому моменту вышла замуж за Юрия Николаевича Путиловского и переселилась на Моховую улицу (дом № 20, квартира № 11), но их отношения не заладились и они развелись. Несмотря на развод, Женя продолжала жить на Моховой, наведываясь домой в основном по воскресеньям. Этажом выше в доме № 13/6 жили два дяди Тани: Василий и Алексей. После ликвидации «Артели» они сменили профессию: Василий стал директором магазина «Букинист» на Петроградской стороне, а Алексей до пенсии работал заводским снабженцем. Их брат Дмитрий умер ещё до начала войны, а его жена, Мария Михайловна Савичева, скончалась в феврале 1942 года в возрасте 46 лет (похоронена на Пискарёвском кладбище).

В конце мая 1941 года Таня Савичева закончила третий класс школы № 35 на Съездовской линии (теперь Кадетская линия) Васильевского острова и должна была в сентябре пойти в четвёртый.

Лето 1941 года Савичевы планировали провести о всё тех же Дворищах (у сестры Марии Капитолины там жили ещё два брата Николая: Григорий и Гавриил). 21 июня Михаил сел на поезд, отправляющийся в Кингисепп. Через две недели, отпраздновав день рождения бабушки, туда должны были отправиться Таня с мамой. Леонид, Нина и Женя собирались приехать в Дворищи в зависимости от того, когда кому из них дадут отпуск на работе. В день нападения Германии на СССР 22 июня их бабушке Евдокии исполнилось 74 года. Узнав о начале войны, Савичевы решили остаться в городе и помогать армии.

В первые же дни войны Леонид и его дяди Василий и Алексей отправились в военкоматы, но получили отказы: Леонида не взяли из-за зрения, Василия и Алексея из-за возраста. Нина с заводскими сослуживцами стала рыть окопы в Рыбацком, Колпино, в Шушарах, после чего начала дежурить на вышке поста воздушного наблюдения в штабе заводского МПВО. Женя тайком от бабушки и мамы стала сдавать кровь для спасения раненых бойцов и командиров. Мария, как и всех работницы швейных мастерских в городе, была отправлена на производстве военного обмундирования. Таня, как и все ленинградские дети, в те дни помогала очищать чердаки от мусора и собирала стеклянную тару для зажигательных бутылок. Когда Савичевы узнали, что 9 июля Псков был захвачен немцами, у них пропала надежда, что Миша сможет вернуться домой. Со временем они стали считать его погибшим, не зная, что он попал в партизанский отряд.

16 сентября в квартире Савичевых, как и во многих других, был отключён телефон. 3 ноября в Ленинграде с большим опозданием начался новый учебный год, Таня ходила в свою школу № 35 до тех пор, пока с наступлением зимы занятия в ленинградских школах постепенно не прекратились.

Первой не стало Жени. К декабрю 1941 года в Ленинграде остановилась работа транспорта, а поскольку улицы города были полностью занесены снегом, который не убирался всю зиму, то чтобы попасть на завод, Жене приходилось идти от дома пешком почти семь километров. Иногда она оставалась ночевать на заводе, чтобы сохранить силы для работы еще на две смены. Однако здоровья у неё уже не хватало и однажды Женя не пришла на завод. Обеспокоенная её отсутствием, утром в воскресенье, 28 декабря, Нина отпросилась с ночной смены и поспешила к сестре на Моховую улицу, где та умерла у неё на руках в 32 года. Вероятно, чтобы не забыть дату смерти Жени, Таня решила её записать. Для этого она взяла записную книжку Нины, которую той подарил когда-то Лёка. Половину книжки Нина превратила в справочник чертёжника-конструктора, заполнив ее сведениями о задвижках, вентилях, клапанах, трубопроводах и прочей арматуре для котлов. Другая половина книжки, с алфавитом, оставалась чистой и Таня решила писать на ней.

Как сейчас помню тот Новый год. Никто из нас не дождался полуночи, спать легли голодными, радовались уже тому, что дома тепло. Сосед топил печку книжками из своей библиотеки. Тане он подарил тогда огромный том "Мифов Древней Греции". Как раз тогда втайне от всех сестра взяла мою записную книжку.

На странице под буквой «Ж» Таня пишет:

Даже сами Нина и Миша долгое время считали, что записи Таня делала синим химическим карандашом, которым Нина подводила глаза. И только в 2009 эксперты «Государственного Музея истории Санкт-Петербурга», готовя дневник к закрытой экспозиции, с точностью установили, что записи Таня делала не химическим карандашом, а обычным цветным.

Вначале Женю хотели похоронить на Серафимовском кладбище, однако это оказалось невозможно из-за того, что все подступы к воротам кладбища были завалены трупами, которые некому было хоронить, и поэтому было решено отвезти тело Жени на Остров Декабристов и похоронить там на Смоленском лютеранском кладбище. С помощью её бывшего мужа Юрия удалось достать гроб. По воспоминаниям Нины, уже на кладбище Мария, склонившись над гробом старшей дочери, произнесла фразу, которая для их семьи стала роковой: «Вот мы тебя хороним, Женечка. А кто и как нас хоронить будет? ».

19 января 1942 года вышло постановление открыть столовые для детей в возрасте от восьми до двенадцати лет. Таня ходила в них вплоть до 22 января. 23 января ей исполнилось двенадцать лет, вследствие чего, по меркам блокадного города, она вышла из детского возраста и отныне получала такую же норму хлеба, как и взрослый человек.

В начале января Евдокии был поставлен страшный диагноз: третья степень алиментарной дистрофии. При таком состоянии требовалась срочная госпитализация, но Евдокия отказалась, ссылаясь на то, что ленинградские больницы и без того переполнены. Она умерла 25 января, спустя два дня после дня рождения Тани. В книжке Нины на странице с буквой «Б» Таня пишет:

Перед смертью бабушка очень просила, чтобы не выбрасывали её карточку, потому что её можно было использовать ещё до конца месяца. Так делали многие в Ленинграде, и это на какое-то время поддерживало жизнь родственников и близких умершего. Чтобы исключить такое «незаконное пользование» карточками, впоследствии была введена перерегистрация в середине каждого месяца. Поэтому в свидетельстве о смерти, которое Мария получила в райсобесе, стоит другое число - 1 февраля. Евдокия - единственная из семьи Савичевых, чьё место захоронения осталось неизвестным - Нина не участвовала в её похоронах, потому что вместе с Лёкой к тому моменту уже давно была на казарменном заводском положении и дома почти не бывала. Возможно, Евдокию похоронили в братской могиле на Пискарёвском кладбище.

Нина и Миша

28 февраля 1942 Нина должна была прийти домой, но так и не пришла. В тот день был сильный артобстрел, и, видимо, Савичевы посчитали Нину погибшей, не зная, что Нина вместе со всем предприятием, где она работала, была спешно эвакуирована через Ладожское озеро на «Большую Землю». Письма в осаждённый Ленинград почти не ходили, и Нина, как и Миша, не могла передать родным никакой весточки. В дневник сестру и брата Таня так и не записала, возможно надеясь, что те живы.

Нина пережила войну и до последних дней своей жизни жила в Ленинграде (Санкт-Петербурге). 6 февраля 2013 года Нина умерла в возрасте 94 лет. Была похоронена на кладбище, в поселке Вырица.

Лёка буквально жил на Адмиралтейском заводе, работая там днём и ночью. Родных навещать приходилось редко, хотя завод был недалеко от дома - на противоположном берегу Невы, за мостом Лейтенанта Шмидта. В большинстве случаев ему приходилось ночевать на предприятии, часто работая по две смены подряд. В книге «История Адмиралтейского завода» есть фото Леонида, а под ним надпись:

Леонид Савичев работал очень старательно, ни разу не опоздал на смену, хотя был истощён. Но однажды он на завод не пришел. А через два дня в цех сообщили, что Савичев умер...

Лёка умер от дистрофии 17 марта в заводском стационаре в 24 года. Михаил вспоминал о брате как об отличном парне, который всегда гордился тем, что был ровесником Октября и что год его рождения - 1917. Таня раскрывает блокнот на букве «Л» и пишет, в спешке объединяя два слова в одно:

Лёку вместе с заводчанами, которые умерли с ним в одно время в стационаре, тоже похоронили на Пискарёвское кладбище.

Дядя Вася

13 апреля в 56 лет умер Василий. Таня раскрывает блокнот на букве «Д» и делает соответствующую запись, которая получается не очень правильной и сбивчивой:

4 мая 1942 года в Ленинграде открылось 137 школ, но Таня в свою школу № 35 уже не вернулась, потому что теперь на ней лежала забота о матери и дяде Лёше, которые к тому моменту уже окончательно подорвали здоровье. Алексею к тому моменту уже был поставлен диагноз - третья степень алиментарной дистрофии, и при этом запущенная, и его не могла спасти даже госпитализация. Алексей умер в возрасте 71 года 10 мая. Страница на букву «Л» уже была занята Лёкой и поэтому Таня пишет на развороте слева. На этой странице слово «умер» Таня почему-то пропускает:

Марии Игнатьевны не стало утром 13 мая. На листке под буквой «М» девочка делает запись, тоже пропустив слово «умерла»:

Очевидно, со смертью матери Таня потеряла надежду, что Миша и Нина когда-нибудь вернутся домой, поэтому на букве «С» «У» и «О» она пишет:

Савичевы умерли Умерли все Осталась одна Таня Таня

Первый день, когда она осталась одна, Таня провела у своей подруги Веры Афанасьевны Николаенко, которая жила вместе с родителями этажом ниже Савичевых. Вера была на год старше Тани и девочки общались по-соседски, но во время Блокады до этого дня не виделись (Вера почти не выходила из дома и не знала, что происходит у соседей). Мать Веры, Агриппина Михайловна Николаенко, зашила тело Марии в серое одеяло с полоской. Отец Веры, Афанасий Семёнович, который был ранен на фронте, лечился в госпитале в Ленинграде и имел возможность часто приходить домой, пошёл в детский сад, что находился рядом, и попросил там двухколёсную тележку. На ней он и Вера вдвоём повезли тело через весь Васильевский остров за реку Смоленку.

Таня пойти с нами не могла - была совсем слаба. Помню, тележка на брусчатке подпрыгивала, особенно когда шли по Малому проспекту. Завёрнутое в одеяло тело клонилось набок, и я его поддерживала. За мостом через Смоленку находился огромный ангар. Туда свозили трупы со всего Васильевского острова. Мы занесли туда тело и оставили. Помню, там была гора трупов. Когда туда вошли, раздался жуткий стон. Это из горла кого-то из мертвых выходил воздух… Мне стало очень страшно.

Трупы из этого ангара хоронили в братских могилах на Смоленском православном кладбище, так что Танина мать лежит там. Когда газета «Аргументы и факты» в январе 2004 года напечатала статью про Нину и Мишу под названием «Савичевы умерли не все», в её редакцию позвонил сын Веры и рассказал, что его мать хоронила мать Тани Савичевой. Редакция позвонила ей и выяснила все подробности. После чего Вера встретилась с Ниной. Нина была очень удивлена, когда узнала, что её мать похоронена на Смоленском кладбище, потому что до этого она была уверена, что мать вместе с дядями, бабушкой и братом похоронена в братских могилах на Пискарёвском кладбище. Государственный мемориальный музей обороны и блокады Ленинграда в своё время даже сообщил ей номера этих могил. Однако сотрудники архива Пискаревского кладбища установили с точностью, что Мария Игнатьевна Савичева похоронена на Смоленском православном кладбище, прямо недалеко от могилы её мужа. Правда, при регистрации допустили ошибку: отчество Игнатьевна почему-то заменили на Михайловна. Под этим именем она и значится в электронной Книге памяти кладбища.

Таня пробыла у Николаенко весь тот день и осталась на ночь.

Сказала, что пойдет жить к тёте. Вечером пришёл мой отец, принёс немного селёдки. Мы сели ужинать. Таня съела кусочек и сказала: «Ой, я вся просолонилась». Когда мы ложились спать, она показала матерчатый мешочек, висевший на верёвке у неё на шее. Объяснила, что там драгоценности, оставшиеся от отца. Она собиралась менять их на хлеб. На следующее утро Таня ушла. Больше я её никогда не видела.

Таня пошла к бабушкиной племяннице тёте Дусе - Евдокии Петровне Арсеньевой, которая жила в коммунальной квартире на улице Пролетарской диктатуры (дом № 1а, комната № 3). Она родилась в Петрограде. В 1918 году умерли её отец и мать, и они с сестрой Ольгой (в будущем Крутоус) остались сиротами, после чего их разлучили. Ольга попала в детский дом в Пушкине, а Евдокию в качестве няньки отправили в одну деревенскую семью. Ещё задолго до войны Ольга разыскала сестру и уговорила её вернуться в Ленинград, где та нашла работу на слюдяной фабрике. С 1930 года сёстры не общались, в результате тяжёлого детства Евдокия выросла очень неприветливой.

С собой Таня прихватила стоявшую у них дома палехскую шкатулку, в которой хранились мамина свадебная фата и венчальные свечи. Теперь же вместе с ними там лежали шесть свидетельств о смерти и блокнот Нины. Тётя Дуся взяла опекунство над Таней и перевезла в свою комнату на хранение многие вещи Савичевых. В то время она отрабатывала на заводе по полторы смены без отдыха и, уходя на работу, отправляла девочку на улицу, а комнату запирала на ключ. Делалось это исключительно по благим намерениям, так как Таня к тому моменту уже сама была окончательно истощена и для неё же было лучшим пребывание на свежем воздухе. Несмотря на то, что уже стоял май, девочка, как и все ленинградцы, страдавшие дистрофией, ощущала озноб и ходила в зимней одежде. Нередко случалось, что, вернувшись домой, тётя Дуся заставала Таню спящей прямо на лестнице.

В самом начале июня 1942 года Таню, так же уснувшую на лестнице, застал Василий Крылов - друг Лёки (играл в его ансамбле и тоже был белобилетником, потому что во время Советско-финской войны лишился нескольких пальцев на руке) и воздыхатель Нины (Василий по профессии был инструктором по планеризму, а Нина до войны всерьёз увлекалась планерным спортом). От него она узнала, что Нина жива. Оказалось, что во время эвакуации она тяжело заболела, её сняли с поезда и отправили в больницу, откуда она попала в совхоз в Тверской области (тогда Калининская). При первой же возможности Нина послала Василию (при этом не зная, что его тоже эвакуировали, однако ему удалось довольно скоро вернуться домой) письмо, чтобы он узнал, что с её семьёй. Спустя какое-то время Крылов прислал ей ответ, что тётя Дуся, якобы из благих намерений, сняла с себя опеку над Таней и отправила её в эвакуацию.

Эвакуация

Евдокия Петровна Арсеньева в конечном счёте сняла с себя опеку над Таней и оформила её в детский дом № 48 Смольнинского района, который готовился тогда к эвакуации в Шатковский район Горьковской области (с 1990 годаНижегородской), что был в 1300 километрах от Ленинграда. Детские дома в блокадном Ленинграде формировались и укомплектовывались педагогами под строгим контролем НКВД, после чего переправлялись на Большую землю. Эшелон, в котором находилась Таня, неоднократно попадал под бомбёжки, и только в августе 1942 года прибыл, наконец, в посёлок Шатки. Одна из создателей шатковского музея, посвящённого Тане Савичевой, преподаватель истории Ирина Николаева позже вспоминала:

Встречать этот эшелон к станции вышло очень много народа. Раненых в Шатки привозили постоянно, но на этот раз людей предупредили, что в одном из вагонов будут находиться дети из блокадного Ленинграда. Поезд остановился, однако из открывшейся двери большого вагона так никто и не вышел. Большая часть ребятишек попросту не могла встать с кроватей. Те, кто решился заглянуть внутрь, долго не могли прийти в себя. Вид детей был страшен - кости, кожа и дикая тоска в огромных глазах. Женщины подняли невероятный крик. «Они же живые ещё!» - успокаивали их сотрудники НКВД, сопровождавшие поезд. Практически сразу люди стали нести к тому вагону продукты, отдавали последнее. В результате в помещение, подготовленное для детского дома, детей отправили под конвоем. Человеческая доброта и самый маленький кусок хлеба с голодухи запросто могли убить их.

Детский дом № 48 в составе 125 детей (в том числе и Тани) был отправлен в расположенный неподалёку от Шатков посёлокКрасный Бор. Там их разместили в одном из зданий средней школы, где они должны были пройти двухнедельный карантин. Несмотря на нехватку продуктов и медикаментов, горьковчане смогли выходить ленинградских детей. Как следует из акта обследования условий жизни воспитанников детского дома, все 125 детей были физически истощены, но инфекционнобольных насчитывалось лишь пятеро. Один малыш страдал от стоматита, трое болели чесоткой, ещё один -туберкулёзом. Случилось так, что этим единственным туберкулёзным больным и оказалась Таня Савичева.

Таню не допускали к другим детям, и единственный человек, который с ней общался, была приставленная к ней медсестра Нина Михайловна Середкина. Она делала всё, чтобы облегчить Танины страдания и, по воспоминаниям Ирины Николаевой, ей это в какой-то степени удалось:

Через некоторое время Таня могла ходить на костылях, а позже передвигалась, держась руками за стенку.

Но Таня всё равно была настолько слаба, что в начале марта 1944 года её пришлось направить в Понетаевский дом инвалидов в селе Понетаевка, что было в 25 километрах от Красного Бора, хотя и там ей не стало лучше. По состоянию здоровья она была самым тяжёлым больным, и поэтому через два месяца 24 мая Таню перевели в инфекционное отделение Шатковской районной больницы, где за ней до последнего дня ухаживала санитарка Анна Михайловна Журкина:

Я хорошо помню эту девочку. Худенькое личико, широко открытые глаза. День и ночь я не отходила от Танечки, но болезнь была неумолима, и она вырвала ее из моих рук. Я не могу без слез вспоминать это...

Прогрессирующие дистрофия, цинга, нервное потрясение, да ещё костный туберкулёз, которым Таня переболела в раннем детстве, сделали своё дело. Из всех прибывших тогда детей детского дома № 48 не удалось спасти только Таню Савичеву. Её часто мучили головные боли, а незадолго до смерти она ослепла. Таня Савичева умерла 1 июля 1944 в возрасте 14-ти с половиной лет от туберкулёза кишечника.

Когда девочка умерла, Журкину отправили в областной центр за дезинфицирующими материалами. Ехать ей пришлось на крыше вагона и так же возвращаться назад с двумя мешками хлорки. Оказавшись в Таниной палате, она увидела, что её кровать уже пуста. Выяснилось, что в тот же день Таню, как безродную, похоронил больничный конюх. Он показал Журкиной место на поселковом кладбище. Рядом с этим местом были похоронены родные Анны Михайловны. С того же года она стала ухаживать и за Таниной могилой.

Дневник Тани Савичевой

Страницы дневника.

28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12 часов утра.
Бабушка умерла 25 января 1942-го, в 3 часа дня.
Лёка умер 17 марта в 5 часов утра.
Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи.
Дядя Лёша 10 мая в 4 часа дня.
Мама - 13 мая в 730 утра 1942 года.
Савичевы умерли.
Умерли все.
Осталась одна Таня.

Таня Савичева (справа) и её племянница Маша Путиловская за несколько дней до начала войны, посёлок Саблино, июнь 1941. Тане - 11 лет, Маше - 6.

Вернувшись в Ленинград, сестра Тани Нина случайно увидела у тёти Дуси знакомую палехскую шкатулку. Обнаружив в ней свою записную книжку, она забрала её, не подозревая, что написано в этом блокноте. Затем Нина познакомилась с майором Л. Л. Раковым (1904-1970), бывшим ученым секретарем Эрмитажа. Увидев скорбные записи, сделанные детской рукой в маленьком блокнотике, Раков предложил Нине поместить блокадный дневник в экспозиции выставки «Героическая оборона Ленинграда», в формировании которой с конца 1943 года по поручению Политуправления Ленинградского фронта он принимал участие. Затем эта выставка была преобразована в Музей обороны Ленинграда, официальное открытие которого состоялось 27 января 1946 года. Но в 1953 г. этот музей был закрыт, и дневник Тани Савичевой вместе с многочисленными документами, в том числе и «Книгами учёта захоронений на Пискарёвском кладбище», оказался в Музее истории Ленинграда.

Дневник Тани Савичевой фигурировал на Нюрнбергском процессе как один из обвинительных документов против нацистских преступников. Тем не менее Лауреат золотой медали «Личность Петербурга» Маркова Лилия Никитична в интернет-газете «Петербургская семья» подвергает этот факт сомнению. Она считает, что если бы это было так, то дневник остался бы в Нюрнберге, а не экспонировался бы в «Государственном Музее истории Санкт-Петербурга».

Дневник сегодня выставлен в музее истории Ленинграда, а его копия - в витрине одного из павильонов Пискарёвского мемориального кладбища. В ближайшее время планируется впервые за последние тридцать пять лет показать оригинал, но в закрытом виде.

В январе 2010 в музее истории Ленинграда впервые была показана фотография Тани, которая была сделана за несколько дней до войны. На фотографии Тане одиннадцать лет (столько ей было, когда она начала вести дневник). До этого самой распространённой фотографией была та, что была сделана в 1936 году, когда Тане было шесть лет. Тогда же и выяснилось, что в живых из семьи Савичевых остался ещё один человек. Вплоть до 90-х годов 20-го века во всех источниках говорилось, что никто из Савичевых не выжил. Сведения про Нину и Мишу стали появляться позднее. Благодаря этому снимку выяснилось, что у Тани была племянница - дочь Жени Мария Юрьевна Путиловская, которая и принесла этот снимок в музей. Во время блокады она не была эвакуирована и выжила только благодаря своему отцу.

Память

Именем Тани Савичевой назван горный перевал в Джунгарском Алатау,Казахстан.
В память о Тане Савичевой её именем названа малая планета «2127 Таня», открытая в 1971 году советским астрономом Л. И. Черных.31 мая 1981 года на Шатковском кладбище был открыт памятник - мраморное надгробие и стела с бронзовым барельефом (скульптор Холуева, архитекторы Гаврилов и Холуев). Рядом находится возведённая в 1975 году стела с барельефным портретом девочки и страничками из её дневника.

В Санкт-Петербурге, по адресу 2-я линия Васильевского острова, дом 13 (доходный дом В. Ф. Громова) на доме и во дворе где жила Таня Савичева, установлены мемориальные доски.

В школе № 35, где училась Таня Савичева, работает музей её имени.

Тане Савичевой посвящена песня «Баллада о Тане Савичевой» (муз. Е. Дога, сл. В. Гин), впервые исполненная Эдитой Пьехой.

Таня Савичева - одна из четырёх известных девочек, историям которых посвящено произведение Юрия Яковлева «Страсти по четырём девочкам. Мистерия» (Таня Савичева, Анна Франк, Садако Сасаки, Саманта Смит).

«Женя умерла 28 декабря в 12.30 час. утра 1941 г.
Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г.
Лека умер 17 марта в 5 час. утра 1942 г.
Дядя Вася умер 13 апр. 2 ч. ночь 1942 г.
Дядя Леша 10 мая в 4 ч. дня 1942 г.
Мама 13 мая в 7.30 утра 1942 г.
Савичевы умерли. Умерли все"

Не спорьте, я прошу вас… – Бога ради!
Так страшно – каждый звук своей душой чеканя –
Никто нам не поведал о блокаде,
Как девочка, чьё имя - Савичева Таня…

Великий город взят в кольцо врагами -
Не разорвать стальные путы окруженья…
Зима и голод… И, тайком от мамы,
Она запишет в декабре: «Не стало Жени…»

День дня страшней – бомбёжки, артобстрелы…
И слёзы детские, что не бывает горше…
Родные лишь каким-то чудом целы…
Январь… Выводит Таня: «Бабушки нет больше…»

Весна ещё не отогрела город,
И дотянуть живым немыслимо до лета…
Всё злей, невыносимей жуткий голод…
Вновь в марте запись Тани: «Утром умер Лека…»

Озноб пронзает, как ни утепляйся…
Жизнь держится в телах иссохших еле-еле…
Рукою слабой: «Умер дядя Вася… -
Запишет Таня, - Ночью, в два...» - в сыром апреле…

Кошмарные короче стали ночи…
Мартиролог - ещё одной строкою больше…
Вновь в дневнике неровный детский почерк…
Май. Запись: «Днём сегодня умер дядя Лёша…»

Нам не дано постичь весь ужас драмы –
Где брались силы сердцем детским, чтобы биться? –
Через три дня не стало её мамы…
Скупая запись: «Мама умерла в семь тридцать»…

От записи последней стынут руки,
Читаешь строки - и сбивается дыханье…
Кровь вязнет в жилах от сердечной муки…
Из дневника… - «Все умерли… Осталась одна Таня…»

…Ей жить да жить бы, и учиться в школе,
Но слишком тяжким было горем испытанье –
Ушла из жизни от безумной боли,
Нам завещая помнить, Савичева Таня…
31.12.2013

Рецензии

Дорогой Володя, с глубокой благодарностью и волнением прочла стихотворение, а также все обсуждения. Я на вашей стороне, жаль, что тому "Умнику" вы потратили время на достойный ответ. А что он сам-то пишет? посмотрю... Даже, если бы Вы написали верлибром, сама тема - святая! Вчера я была на МАРШЕ ПАМЯТИ по блокадным местам, поднялась с палочкой к памятнику этому дневнику. И, хотя хорошо знала его, прочла все страницы, и уже с третьей начала рыдать. Я так представила, просто увидела эту девочку с её горем, слёзы мешали читать, я их вытирала и шла дальше к концу. Возле последней записи увидела сидящую на табурете девочку с опущенными от безысходного горя руками...Может быть, когда-нибудь здесь сделают и ей памятник. Я надеюсь, что ещё увижу это.
Вам спасибо, вдохновения и творческих успехов.

Галина, спасибо за добрые слова и за Вашу поддержку! У меня и мыслей никогда не бывало, чтобы спекулировать на теме войны, а ж тем паче - наживать на ней, какой бы то ни было, капитал. И этот стих искренний и честный в плане моего отношения к теме. Поэтому я так остро и отреагировал на, как я считаю, неправедную критику. И не ответить не мог.
Спасибо Вам!

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.